Эльчин Сафарли - Когда я без тебя… (сборник)
Помню вечера, разговоры с тетей Эльзой, огоньки в печи, неспешное чтение «Трех товарищей» перед сном, бумажные снежинки на Новый год, как стояли в церкви с дрожащими свечами. Тетя Эльза нас водила туда с настойчивостью: «Хватит беситься и петь, пора уже и о духовном подумать». Хорошее время было, беззаботное, как любая юность.
Тогда у меня в жизни не было дел, которые я не мог выполнить. Они не тянулись за мной бесконечным шлейфом. Тогда все планировалось за пять минут, совершалось здесь и сейчас, на лету. Меня ничего не держит в большом городе.
Здесь больше никто не окликнет меня. Люди стали похожи на прочитанные книги. Редко кто идет за мечтой, отвоевывая ее у обстоятельств. Порядок человеческих действий прост, чаще всего эгоистичен и доведен до автоматизма. Здесь слишком много иллюзий, но и они не приносят успокоения. В них попросту увядаешь и становишься ничтожным винтиком в бесчеловечном механизме большого города.
Я так не хочу. Я за настоящее. С Водопад.
* * *Выходные в четырех стенах. Перемещения из спальни в ванную, оттуда в кухню, потом обратно, в постель. Нам ничего не нужно, кроме нас двоих. Такой вполне логичный эгоизм, к нему приходишь, пережив неоднократно одни и те же эпизоды жизни, извлекая урок почему-то именно в последний раз. Больше не отдаешь всего себя людям. Отделяешь кусочек от того, чем можешь поделиться, протягиваешь его тому, кто достоин и по-настоящему нуждается.
Теперь мы вне хитроумных сплетений, нам некогда вникать в ситуации, итог у которых один — в очередной раз убеждаешься в тщедушности, скользкости большинства людей. Раньше подобные эпилоги оставляли неприятный осадок, не позволяя доверять, открываться, разделять. Сейчас все воспринимается как обычное дело и подтверждает в сотый раз убежденность, что доверять можно только тем, кто тебе доверяет. Лучше верить не тем даже, с кем прошел не одну дождливую дорогу, а тем, с кем у тебя совпадение по главным для тебя пунктам. Проверка временем нередко подводит. То, что связывает двух людей в настоящем, порой сильнее любых испытаний прошлого.
Она прокаливает специи на сковороде с толстым дном, предварительно измельчив их. Аромат семян черной горчицы, кумина, кориандра, мускатного ореха и паприки витают по дому, преображая пространство, придавая восточный колорит. Она готовит ужин в нашу честь. «Не надо никакой даты, повода. Просто пусть этот день станет нашим днем. Тридцатое августа. За два дня до осени».
Пока я спал, Водопад успела сбегать на рынок, купить свежей говядины, овощей, фруктов. Мясо, замаринованное с киви, специями и чесноком, обещает быть великолепным.
— Все приправы привезла из дома, — поясняет Водопад. — Тебя ведь кормить надо, сколько можно питаться фастфудом… Все из маминых запасов. У нее в погребе есть душистые мешочки с чем угодно — начиная сушеным кизилом и заканчивая пахучей куркумой.
Два киви и пару долек чеснока она порубила на мелкие кусочки, добавила в них немного соевого соуса, сахарного песка. В маринад положила кусочки мяса, посолила, поперчила, отправила в холодильник на четыре часа. Запекать около двух часов в духовке с овощами.
— Как раз к вечеру готово будет. Давай поужинаем на балконе — сегодня особенно чувствуется осень.
Осень… Она появилась в городе внезапно, хотя по календарю самое время. Душные недели оборвались резко, словно были изгнаны. Под вечер полил дождь, а утром солнце уже было понурое. За эти жаркие почти три месяца лета мы совершенно отвыкли от контрастов. Позабыли о том, что живем в городе-настроении. Нынче за окном пахнет осенней прохладой. Я люблю это время года. Время, когда не нужно ничего доказывать, к чему-то привыкать. Все так, как оно есть. Время молчаливого примирения с разными цветами жизни.
12
Она сидит с нами рядом на скамейке. Покрытая девушка с невероятно красивой улыбкой. У нее в глазах мартовская прохлада, в которой с каждым днем все четче проступает весна. Под этим взглядом хочется впустить в душу еще больше света, проветрить ее на весеннем воздухе, чтобы стала белее облаков.
Она приходит в этот парк в выходные с детьми, тремя дочерьми. Между ними небольшая разница, два-три года. Смугленькие, со жгучими черными глазами, густыми каштановыми волосами-волнами. На нее мало чем похожи.
«Все в папу, он у нас из Алеппо. Сирийские гены оказались сильнее украинских». Она улыбается и легко открывается нам. Говорит, что первенцем у нее был мальчик, он умер при родах. Бывают мужья, которые не простили бы жене такого. Осман, увидев Ташу после тяжелых родов, обнял ее крепко и сказал: «На все воля Аллаха. Мы любим друг друга, мы есть друг у друга. Это главное».
Через полгода она приняла ислам, а в прошлом году они вмести совершили паломничество в Мекку. «Осман для меня все. Говорят, нельзя так любить никого, кроме своих родителей и детей. Ничего с собою не могу поделать. Он для меня все, что и словами-то не назовешь».
Девочки уводят Водопад поиграть с ними, и я вижу, как оживают ее глаза другим, особенным блеском, когда она с детьми. Непроизвольно делюсь с Ташой своими мыслями. Она согласна.
— Это прикосновение к мечте. Когда человек ее касается, у него в глазах появляется что-то такое, чего не увидишь даже в самый хороший день. Еще до замужества, признаюсь, я не очень хотела детей. Я думала, что они отнимают слишком много жизни, свободы. Сейчас понимаю: они и есть жизнь. Вторая часть жизни, проходящая параллельно c первой, твоей. Желание стать матерью должно прийти женщине одновременно с любовью к мужчине, с которым она хочет их вырастить.
Я вдруг рассказываю Таше о том, что из-за болезни не могу иметь детей. Водопад это приняла, хотя и настаивает на лечении в Германии. Таша тоже горячо отзывается:
— Нельзя ни с чем так легко смиряться! Надо использовать все возможности, все попытки и не опускать руки. Только потом можно принять ситуацию — и то не как поражение, а как необходимую данность. Для чего? Это не сразу понимаешь. Все со временем… Я сама встретила Османа в период, когда мир рассыпался для меня на крошечные кусочки. Старалась собрать их в одно целое, поменять отношение к тому, что было, энтузиазма хватало на два-три дня, затем все заново расходилось по швам. А появился Осман, и я доверилась ему, пообещав себе, что это в последний раз. Получилось. Я отвоевала новую жизнь. У вас это тоже получится, я почти уверена.
Смотрю на Водопад, она о чем-то задумалась, пока девочки собирают цветы у пруда. Достает пачку сигарет, но останавливается, видимо, вспомнила, что рядом дети. Я встаю со скамейки, подхожу тихонько к ней сзади. Наклоняюсь, шепчу Водопад на ухо: «И мы отвоюем жизнь».
